Дети улицы Повесть (3) Айгиз БАЙМУХАМЕТОВ

С первого же дня между мальчишками возник спор. После первой посиделки Данил провалялся три дня. Беспрестанно болела голова, рвало. И сон не брал. Только начнет засыпать, тут же просыпался от испуга.  Пот лился градом. А тем хоть бы хны. Уже на следующий день выглядели бодрячком.

Так в одну ночь Данил все не мог заснуть. Сон одолел его ближе к рассвету. Вот где все зло пьянства! Проснулся он к обеду, уже выспавшийся. Никого рядом не было. Значит, Цыган и Орех куда-то ушли. А где собаки? За них Данил беспокоился больше всего. Как он мог не услышать, что они тоже ушли? Успокоил себя, что собаки вышли прогуляться вместе с ребятами.

Через какое-то время заскрипела дверь. Появился Цыган, вслед за ним Орех. С ними –  щенок.

– А где собака? Спутница?.. – Это был первый вопрос Данила.

– Все, твоя Спутница – тю-тю! – Цыган развел руками, будто ничего особенного и не случилось.

– Как это – тю-тю? – Данил вскочил со злости. – Куда вы ее дели?!.

Орех поставил пакет на пол. Вытащил хлеб, другие продукты, стал расставлять по столу. Он начал оправдывать Цыгана:

– Сам подумай,  к чему нам собака? Лишний рот. А вот один старик-охранник давно ее заприметил. Так нас уговаривал, что мы продалии ее за сто рублей.  Вот, купили кое-чего перекусить. – Орех кивнул в сторону хлеба, чтобы подчеркнуть – мы-то тут добываем еду.

–Ах ты, дурная башка!  И меня не спросили... - Данил в гневе схватил  Ореха за ворот куртки. Крепко прижал к стене. Он сейчас  был готов придушить его. Хорошо, что Цыган подоспел. Он оттолкнул их по разные стороны:

–Хватит беситься! – сказал он Данилу. – Нашел, из-за чего драться. Если удешь себя так вести – скатертью дорога!

– Вы еще поплатитесь за собачьи слезы.  Разлучили мать с щенком... – крикнул Данил.

         Цыган плюхнулся на матрац. Вытащил из кармана клей. Открутил крышку, и комнату наполнил едкий запах. Данил и раньше видел такой клей. Им склеивали оторванные подошвы ботинок. Но зачем он понадобился Цыгану?

Орех, как только завидел клей, тут же присел рядом с довольной улыбкой. С другого кармана Цыган вытащил три полиэтиленовых пакета. Один протянуд Данилу:

–На! Делай, как мы...

–Это зачем?

– Клей нюхнем. Кайфанем...

–Нет! Нет! – Данил отмахнулся от протянутого пакета.

–Сам решай. Только потом не умоляй! – Цыган вначале налил клей в свой пакет, затем в пакет Ореха. Раздувая груди, они начали вдыхать клей. Данил видел такое впервые и смотрел на них с большим любопытством.

А тот несчастный щенок так и смотрит на Данила. Видимо, тяжело переживает разлуку с матерью. Глазки совсем потухли. Попискивает, словно просит о помощи, прижимается к другу, ищет защиту. Данил прекрасно понимает состояние этого крошечного существа...

Цыган с Орехом уже находились в других мирах. То глаза их наливались кровью,  то они начинали тяжко стонать. Потом вдруг замерли. Через какое-то время Цыган, брызгая слюной, залился громким смехом. За ним и Орех. Он к тому же стал шарить по стенам, словно искал чего-то.

Данил пытался с ними говорить, но никто не понимал и не слышал его. Для стороннего наблюдателя это было  ужасным зрелищем. Будто это не люди, а какие-то черты из преисподней. Минут через десять после их странного поведения, они оба свалились на пол и тут же заснули. Данил долго думал, что случилось. Он еще не видел людей, опьяневших от клея...

 

***

Цыган каждый день планировал, куда им идти. Орех тоже шустрит, придумывает разные ходы. “Давайте сделаем так, а давайте – эдак”. Все, что планируют – все кража и надувательство...

Вот сейчас они втроем идут  к базару. Данил прекрасно знает их дальнейшие действия: покрутиться там, где много народу, стащить что-нибудь съестное. Нет, не зря его прозвали Цыганом, ему очень подходит этом имя. У самого базара Данил наотрез отказался:

– Я туда не пойду. У меня мама одноклассницы там работает. И знакомый там рыбу продает. Увидят еще...

– А что, мы обязаны тебя кормить? – Орех надулся.

– Я попробую подзаработать по-другому. Но на базар не пойду.

         Они пошли по разным сторонам. Орех с Цыганом – на базар, Данил с щенком – совсем  в другую сторону. Что будет делать дальше,  Данил еще и сам не понимал. Долго ломал голову, что бы такое придумать. Кружил между многоэтажками в тайной надежде встретить кого-нибудь. Наврал он ребятам про базар. Никого из знакомых там нет.

Нарочно так сказал. Пойдешь туда – придется воровать. А Данилу не хочется быть вором. С детства отец учил: никогда не желай  чужого добра! Нужно держаться отцовских наставлений. До 13 лет еще ни разу не воровал. Почему сегодня он должен переступать через себя? Он всегда вспоминал отцовские слова: “Чем брать чужое, лучше потерять свое”.

Данил не чувствует себя одиноким. Рядом с ним его друг. Звездочка. Щенок словно понимает хозяина. “Будем держаться вместе, так не пропадем”, –  утешал себя парнишка.

         Проходя мимо мусорки, Данил заприметил несколько пустых бутылок. Он тут же подумал о возможности заработать. Вот ведь – и воровать не надо. Собираешь бутылки и сдаешь. Особой трудности нет. Данил обрадовался такому повороту дел.

Но копаться по мусоркам –  не самое приятное занятие, поэтому воровство для многих предпочтительней. Это Данил хорошо понимает. Конечно же, стыдно. Вдруг встретишь знакомого? Расскажет всем, опозорит на весь мир. Потому надо быть осторожней. И он копался в мусорках, пока никого не было, найденные бутылки бережно складывал в мешок.

Так он обошел несколько мест. После каждого мешок заметно тяжелел. Но Данилу все было легко. Его настроение улучшалось. Он примерно вычислил и будущую прибыль. В мешке –  сорок бутылок. Каждую он сдаст за 50 копеек. И если каждая из них целая, то в кармане окажется ровно 20 рублей. А на эти деньги... Он представил, что можно купить на эти деньги и облизнул губы. Главное, что он не хуже своих приятелей. Он тоже умеет добывать еду...

Данил оглянулся на чей-то резкий свист. Увидел человека в погонах и по сердцу словно полоснули ножичком.  Мальчик опустил свой тяжелый груз на землю и стал дожидаться приближение милиционера.

–Ты чего здесь делаешь? – Милиционер с ходу, без лишних церемоний, перешел к допросу.

 

–Да я так... – испуганно ответил мальчуган.

–Как зовут?

– Данил.

– Почему ходишь, как оборвыш? Где живешь?

–На улице Пушкина. Там, где частный сектор...

–Не ври! Я знаю, кто ты есть! – заорал милиционер. – Что за нравы пошли, что за времена! Вот развалили Советскую страну, так и получайте полный бардак. Вас же теперь в Росии даже на тысячи, а уже миллионы! Даже во времена голода, в войну не было так ужасно! – Страж советской власти продолжал ругаться про себя. – А в мешке что? – пробасил он.

Данилу не хотелось показывать бутылки, за которыми он охотился весь день. Вернее, ему не хотелось видеть ехидства на лице милиционера. Но дяденька оказался настойчив. Он оттолкнул парня в сторону. Увидел бутылки, просверлил его глазами.

–В нашем районе бомжей стало много. Народ постоянно обворовывают. И ты – один из таких воров.

–Нет, дядя, я никогда не воровал...

–Какой я тебе дядя? – Лицо милиционера изменилось. Брови сдвинулись. – Марш отсюда! Чтоб ноги твоей здесь не было!

Мальчуган хотел взять мешок и быстрей скрыться. Но страж порядка не пожелал отдать ему добычу:

– Марш, кому говорю! Ты что, плохо слышишь?

– Можно я мешок заберу?

– Покажу я тебе мешок! – Милиционер схватил тяжелый мешок и со всей силы ударил его об землю. Бутылки зазвенели. Разбились...  Нет, не бутылки – сейчас полетелеи вдребезги все мечты мальчугана. Слезы брызнули из глаз Данила. А вот щенок не хотел сдаваться. Для него, видимо, все были равны. Что милиционер, что бомж... Главное – чтобы он был человеком. И не посмотрит, что у него мало сил – лает своим тоненьким голосочком, пыатется зацепить штатину огромного мужчины. Это еще больше разозлило милиционера. Он вытащил из кобуры пистолет и направил дуло на щенка:

– Убери его, а то выстрелю!

–Не надо, не трогайте, – Данил, заливаясь слезами, бросился к милиционеру. Ему важно было спасти щенка. Стражу порядка опять что-то не понравилсь, он оттолкнул мальчишку с торону. А щенка отпихнул ногой:

– Больше не попадайся мне на пути, собака. А то заберу...

Коленки Данила были изодраны. Кровь текла, не переставая. Из-за нестерпимой боли шагать было очень трудно. Ему захотелось кричать, рыдать во весь голос. Но он сдержался. Ему было очень тяжело на душе. В горле словно застрял камень...

Неужто все его усилия пошли насмарку? Не хотел воровать, строил из себя приличного человека. А что получилось? Если узнают Цыган с Орехом – засмеют. Хоть сгори со стыда... перед глазами стояли разбитые бутылки...

Когда он вернулся в подвал, Цыган и Орех уже пировали. По печлаьному лицу Данила они смекнули, что случилась неприятность. И ноги в крови.

– Кто тебя побил? – спросил Цыган.

– Никто. Я упал, – отмахнулся Данил.

Ему не хотелось говорить всей правды, рассказывать о унижениях. Он не стал разговаривать, просто лег на свое место.

– А мы тебя заждались. Уже стали волноваться, что ноша тяжелая, еле ноги волочишь,  –  Орех  бросил свою горстку соли на рану. Цыган погрозил остряку кулаком. Жестом показал, мол, прикуси язык.

Данилу даже есть не хотелось. Его звали, но он повернулся к ним спиной и продолжал молчать. Внутри все горело. И никому не расскажешь, не объяснишь, что сейчас с ним творится. Но Цыгану хотелось приободрить товарища. Он, по привычке, вытащил из кармана клей:

–Давай с нами. Полегчает, вот увидишь...

Почему-то на этот раз Данил быстро согласился. Может, и вправду это хорошая штука? Была бы плохой, мальчишки не стали бы так суетиться, чтобы раздобыть его. Наверно, есть в нем свой прикол. Надо загладить душевную рану. Может, это  единственный выход? Вот такие мысли крутились у него в голове.

– Ну давай! – махнул рукой Данил. Цыган проинструктировал его. Данил несмело повторял за ними. Каким бы ни был клей вонючим, он прижал мешок ко рту. Вдохнул разок, и тут же все предметы вокруг стали смещаться. И все вокруг стало красочным и светлым.

В ушах стало стучать, словно туда переместилось сердце. Стало тепло. Он все вдыхал и вдыхал клей, а потом рухнул, как срубленное дерево. Но сам он этого не почувствовал. Его тело находилось в этом грязном подвале, а душа устремилась куда-то высоко-высоко, к яркому солнечному свету...

 

***

Встреча с милиционером не прошла бесследно. Ободранные об лед ноги побагровели и опухали все больше. Боль была ужасной. Всю ночь рана наливалась и не давала спать. Нужно было что-то делать.

– Если так дальше будет нарывать, ногу могут отрезать, - высказал свою озабоченность  Орех.

Данил даже не знает, какое нужно лекарство. Если бы и знал, какой толк?  Никто тебе его просто так не даст. Ходить в  больницу тоже бесмысленно. Кто примет человека без единого доумента?

Ага! У него же есть Лейсян! Данил представил  милое лицо той девочки. А если он пойдет к ней? Наверняка, ее мама точно знает, как лечить и чем лечить. Хотя бы посоветует – уже неплохо. Вдохновленной надеждой, мальчуган поковылял к дому, где однажды встретил эту красавицу. А нога уже стала затекать. К опухшему месту неовзможно было прикоснуться – все тело передергивало от боли...

Перед девочкой нужно выглядеть прилично. Данил это прекрасно понимает. Но что поделаешь? Никакой обновки нет. Он протер самые грязные места на одежде. Ходить в старом не стыдно, грязным быть – вот это стыдно.

Когда Лейсян увидела их с щенком, тут же расплылась в улыбке. Не отстает от нее и Звездочка: увидел ее и сразу взобдрился. Скачет от радости,  просит  ласки и внимания.

– Почему вас долго не было? Что-то случилось? – Лейсян сразу приступила к расспросам. Данил не стал рассказывать ей о всех своих злоключениях. К чему это? Если девочка узнает всю правду о нем, то перестанет общаться, боялся  Данил. Не хотел взболтнуть лишнего.

– Времени не было. Каждый день – работа, – схитрил он.

– Пойдем-те к нам. Мама суп приготовила...

Внутри Данила стало тепло. Так на него подействовало магическое “суп приготовила”. Неплохо было бы поесть как следует. Но очень стыдно. Если мама увидет незнакомца, как воспримет его? А вдруг прогонит, мол, уличного оборвыша привела? Вот это будет позор... С другой стороны, сейчас лучше забыть о стыде. Он пришел показать свою опухоль именно матери Лейсян. Данил взял себя в руки.

– Но только вот Звездочку придется оставить на улице. Я ему вынесу поесть. Мама не разрешает держать дома собак. У нее аллергия, –  стала оправдываться девочка. Данил был не против.

         Мама Лейсян оказалась приветливой женщиной. Приняла его без претензий. Но только была слишком любопытной. В какой школе учится, на какой улице живет, как учеба – все ей было интересно. Но ведь это естественно – узнавать о человеке, который тебе пришелся по душе, как можно больше. Засыпала вопросами, как на экзамене. Видимо, хозяйку смутил неопрятный внешний вид гостя. Но как раз об этом они тактично не спрашивала.

Мама Лейсян понимала, что может задеть мальчишку за живое. “Времена-то какие! – сказала женщина. – Страна развалилась. Куда ни глянь – нищета, безработица, пьянство...” После еды, Данил решил сказать о главном:

– Апай*, пожалуйста, посмотрите мою ногу. Она совсем опухла...

*Апай – у башкир: уважительное обращение к сестрам или к девушкам и женщинам старше тебя.

Когда он поднял штанину, женщина просто ахнула от уивденного:

– Боже мой, как это понимать? – изумилась она.

– Я упал на улице.

– А почему ты довел рану до такого состояния? Хочешь совсем лишиться ноги? И  маме не стал показывать? – Женщина пощупала кожу вокруг опухшей раны.

– Нет, не сказал. Думал, что пройдет.

– В этом и вся беда. Мы всегда надеемся, что само собой рассосется. А так не бывает. Как говорится, кто прячет болезнь – тот умрет, не состарившись. – Затем она повернулась к Лейсян. – Иди-ка, сходи за аптечкой. Нужно намазать “Вишневским”.

Лейсян тут же побежала выполнять указания матери. Женщина выжала мазь на вату. Мазь такая вонючая. Запах на всю квратиру. Приложила вату к ране, осторожно перебинтовала ногу.

– На ранку попала грязь. Эта мазь – лучшее средство. Будешь каждый день мазать, через неделю пройдет. – Улыбнувшись, она провела рукой по волосам Данила. – До свадьбы заживет...

Мама Лейсян оказалась заботливой. Она дала с собой и мазь, и бинт.

– Через неделю придешь и покажешься. Посмотрим на результат, – сказала она на прощание. Лейсян вышла на улицу, проводила их.

Настроение данила заметно улучшилось. Какое он сейчас испытал счастье! Маму Лейсян он видел впервые, но сразу нашел с ней общий язык. Казалось, что они знакомы давным-давно. “Эх, почему я не сын такой замечательной женщины? Жил бы себе припеваючи”, – вздохнул про себя Данил.